Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]

— Значит так. Шесть танков ставим здесь на постоянное дежурство, в низине делаем боксы еще на шесть машин и сажаем там дежурную смену. — Бобков обернулся назад, показывая рукой на поросшую редким кустарником площадку, прилегавшую к дороге, метрах в двухстах от них.

— По гребню дороги, идущей по склону, навалите каменных обломков и забетонируйте, что бы при необходимости танки могли работать прямо с нее, прикрываясь бордюром.

И, переведя свой взгляд на любопытные морды экипажа, громко рявкнул:

— Бойцы, вам заняться нечем?

Шлемофоны любопытных живо исчезли в недрах танка, а начальство, рассевшись по машинам, покатило в сторону основного КП.

Полтора месяца пролетели как один день. И еще полмесяца. В первых числах июля, с острова просигналили в Стамбул, что открывают порт.

И понеслось.

Два судна «Мраморных» объявились у входа в порт на третий день, во вторник. Покрутившись у входа, парочка запросила разрешение на швартовку. Встав у пирса, корабли спустили трапы и высадили посетителей на берег. Сдав оружие на КПП, турки прошли за ограждение. Прошлись по пустым, готовым к приему грузов складам, осмотрели площадь, ангары и жилую зону. За пару часов осмотрев все, гости осведомились, продают ли здесь горючее. После ознакомления с прайсом, оба судна залились соляркой «по маковку» и отчалили в сторону Дарданелл, проводив настороженными взглядами два крымских сторожевика. Те маячили по обе стороны острова, на удалении полутора миль. Со сторожевиков им ответили столь же настороженные взгляды. Когда оба разведчика втянулись в устье пролива, дежурная смена на перевале, наконец, выдохнула и выползла из люков.

Следующий день прошел тихо. В четверг, с самого утра, в окрестностях порта началось столпотворение. На рейде, в ожидании разрешения на вход стояло три десятка потрепанных сейнеров. В гавани, под разгрузкой стояло два больших турецких сухогруза и пять каботажников. У заправочной стенки стояло четыре судна, накачиваясь просто дармовой, по местным меркам соляркой. Островитяне, сообразив, что к чему, по радио запросили Феодосию о трех дополнительных танкерах и лихорадочно прикидывали, где разместить еще одно топливохранилище.

Имевшийся в наличии, единственный танкер, был уже фактически распродан. С правого борта уже скопилась целая очередь желающих заправиться, которым не хватило места у стенки. Ее замыкал турецкий танкер, капитан которого пообещал купить все, что останется в танках после заправки. На палубе готовили швартовые концы и топливные штанги.

Напомнили о себе и европейцы. Привлеченные такой активностью, над скоплением судов прошли два греческих Ф-16. С острова пилотов запросил диспетчер. Ему ответили на довольно разборчивом русском. Услышав родную речь, обрадованный диспетчер поинтересовался, собираются ли ребята садиться в аэропорту, или просто промеряют глубины. Греческий пилот посоветовал собеседнику удлинить ВПП, прежде чем звать в гости, а потом поинтересовался, по какому случаю у острова — такая толпа. С земли пояснили, что в порту идет распродажа ГСМ и если ребята поторопятся, то успеют приобрести керосин со скидкой. Пилот хмыкнул и спросил, умеет ли собеседник хранить секреты. Учитывая то, что они говорили на открытой волне и их переговоры могла слышать половина Эгейского моря, диспетчер откровенно заржал. После чего дал «Честное пионерское». Пилот, не смущаясь непонятной клятвой, хриплым шепотом поведал диспетчеру, что он сидит на казенном снабжении. И о распродажах болит голова у начальства в Афинах. Оба поржали.

Сделав прощальный круг, пара улетела в сторону материка. На турецких судах перевели дух, провожая взглядами быстро удалявшиеся стремительные силуэты.

Диспетчер тоже выдохнул и перекинув тумблер, перевел вопросительный взгляд на Бобкова, сидевшего рядом. Тот одними губами прошептал: «Порядок».

На следующий день, на командном пункте было людно. Бобков созвал на КП представителей всех родов войск, находившихся на Имросе — моряков, морпехов и летчиков. Первый день работы порта показал массу «дыр» и слабых мест в их обороне. Матвей тоже добрался до КП и теперь молча сидел в сторонке, прикидываясь деталью обстановки. Бобков открыл совещание:

— Времени мало, давайте сразу к делу. Первое — мы не контролируем окрестности. Совсем. Ни с воздуха, ни с моря. Летчикам приказываю организовать постоянное, круглосуточное дежурство пары дронов, для контроля подходов. На случай ЧП или усиления, еще один должен находиться в готовности, на аэродроме.

Дежурный от ВВС кивнул головой, продолжая строчить в блокноте.

— Дальше — дежурная четверка вертолетов. Два МИ-восьмых и пара «крокодилов». И группа спецназа. Для двадцать четвертых время реакции — не более десяти минут. Лучше пять-шесть. Добежать до машин, прогреть движки и подняться метров на шестьсот. И по ближайшим точкам уже можно работать. Если дела пойдут херово — еще три взвода выдвигаются из расположения к аэродрому. Дмитрий Евгеньевич, обеспечьте их транспортом. Кстати, вчера турки партию пикапов предлагали. Выясните. Если недорого — возьмите десятка два.

Комбриг-один молча кивнул.

— Далее, моряки. — И Бобков поворотился к дальнему концу стола, где сидели трое в темно-синей форме. По центру группы сидел старший офицер базы, справа от него — начштаба, слева — командир «москитов». «Москитами» называли двенадцать вооруженных сейнеров со смешанными командами, состоявшими из гражданских и военных. Кроме этих судов, сейчас остров располагал только стоявшим на якоре перед Кастро «Берингом». Вертолетоносец-контейнеровоз в сопровождении «Коктебеля» появлялись в окрестностях порта нечасто, занимаясь обследованием моря юго-восточнее, пытаясь разобраться, что творится на брошенных греками островах.

«Москитный адмирал» вежливо повернулся к главкому, смотря на него веселым, наглым взглядом.

— Слушаю вас, Семен Андреевич.

— Вчера, глядя, как к танкеру швартуется турок, наверно не только у меня возникали мысли, как легко и просто его можно было захватить. Не говоря о двух десятков «турков», стоящих в полумиле от острова. Что у них может быть на борту — ни вы, ни я не знаем. А там под брезентом вполне может оказаться куча стволов приличного калибра и несколько установок залпового огня. И пара тысяч головорезов на борту. И что вы планируете делать, когда половина турков стянет брезент, а вторая — начнет высадку десанта?

Кап-три убрал улыбку с лица и кашлянув, ответил.

— Принимать бой, а после него — застрелиться. Вводную понял. Стоянку для турков организуем милях в трех-четырех. Суда, направляющиеся в порт подвергать внешнему осмотру. Вокруг острова организовать запретную трехмильную зону. И минировать особо опасные для высадки участки побережья.

Бобков кивнул.

— Исполняйте. Срок — три дня. Дмитрий Евгеньевич, после совещания определите с моряками участки для минирования и выделите саперов и мины. На сегодня все, об исполнении — доложить в трехдневный срок. Все свободны.

Загремели отодвигаемые стулья и офицеры, на ходу обмениваясь репликами, начали выходить из помещения. Дождавшись пока все выйдут, Матвей покинул свой уголок и, подойдя к столу, уселся рядом с Семеном, отодвинув в сторону папку с бумагами.

— Как понимаю, речь пойдет о вчерашнем облете.

Бобков утвердительно кивнул.

— Именно о нем. У нас, кроме четырех «Панцирей» из ПВО — ничего. И при грамотной постановке задачи, они выбиваются за пять минут. Даже не заходя в зону досягаемости. «Шилки» в этом раскладе можно вообще не учитывать. Откровенное старье, с радиусом стрельбы в пару километров. И греки нам вчера, походя, отвесили хороший щелчок по носу. При желании, десяток таких как они, заровняют все минут за пять.

Матвей поморщился.

— Ты на «Москву» намекаешь?

— Я не намекаю, я прямо говорю, что мне нужно здесь это старое корыто. Оно единственное в этих краях способно нас прикрыть сверху. И ты мне его обещал.

Бобков имел в виду флагман ЧФ, гвардейский крейсер «Москва», спущенный на воду в незапамятном, семьдесят каком-то, лохматом году. Пресловутое корыто имело на борту хоть и устаревший, но мощный комплекс ПВО. Который мог накрыть своим «зонтиком» не только остров, но и прилегающее побережье Греции и Турции, держа под прицелом сразу несколько прибрежных аэродромов.

Семен, вертя карандаш, ждал ответ.

— Давай немного отвлечемся от тактики. Единственной реальной вещью, способной заставить греков поднять самолеты для атаки, может быть только захват одного из конвоев. С нашим очевидным участием. Согласен?

Семен кивнул.

— А это произойдет тогда, когда Осман выведет свои рейдеры из базы. Пока радиомаяки показывают, что все шесть стоят под Стамбулом. Как понимаю, Осман ждет августа, когда ему обещаны следующие шесть. Следовательно, до августа ПВО нам не потребуется. Или до тех пор, пока рейдеры не пройдут Дарданеллы. Согласен?